Почему чешская экономика консервируется?

В 90-х годах при Вацлаве Клаусе и Милоше Земане мы встали на путь упорядочивания экономики, разграбленной десятилетиями социализма. Предприятия работали только благодаря так называемым мягким бюджетным ограничениям, или накапливали внутренние убытки, которые покрывали все большими субсидиями из государственного бюджета (как описал венгерский экономист Янош Корнаи).

 

В первом десятилетии XXI века мы продолжали повышать эффективность экономики, росла производительность труда. Чехия полностью интегрировалась в сложную сеть субподрядных цепочек Германии. Однако наш западный сосед всегда получал самые большие прибыли, экспортируя готовую промышленную продукцию или автомобили по всему миру, включая Китай.

 

Чешская экономика развивалась не только благодаря более эффективному управлению, но и благодаря притоку иностранного капитала и доступной, дешевой и квалифицированной рабочей силы. Поэтому не имело значения, что иностранный капитал собирал свой налог за эту услугу в виде дивидендов, которые уходили за границу.

 

 

Во втором десятилетии XXI века эта эпоха постепенно заканчивается, поскольку в экономике не осталось места для более эффективного распределения труда и капитала. Чехия, как и почти весь мир, пользовалась чрезвычайно низкими процентными ставками, которые, однако, скорее деформировали экономику и в итоге подавляли ее рост (об этом подробнее рассказывает историк Эдвард Канцлер).

 

Сегодня нас все еще в какой-то степени спасает низкая по сравнению с Германией заработная плата (тамошние компании переносят в Чехию все больше производств и даже строительства), но продолжать рост сложно из-за нехватки подходящей рабочей силы.

 

Предприятия относительно современны, но желаемая роботизация и автоматизация во многих областях наталкивается на свои пределы — например, трудно автоматизировать производство таких базовых продуктов, как гидроизоляционная пленка или мешки для упаковки соломы, которые производит текстильная фабрика Juta в Градце-Кралове.

 

Из-за высоких цен на энергоносители у тяжелой промышленности в Европе тоже нет будущего, а чешская экономика — одна из самых энергоемких, но в то же время энергозатратных (мы вынуждены импортировать около трети энергии).

 

Добавьте к этому сложную налоговую систему, хронически медленную работу властей, в первую очередь строительных, устаревшую или отсутствующую инфраструктуру железных и автомобильных дорог, а также финансовую систему, в которой компании находятся на милости у банков.

 

Переломным моментом, который начал обнажать слабые места чешской экономики, стала пандемия ковида-19. Центробанки мира подняли процентные ставки для борьбы с инфляцией, страны влезли в огромные долги (Чехия — самыми быстрыми темпами в Европе). Экономическая и инвестиционная активность замедлилась. Деньги внезапно вновь обрели ценность.

 

Естественно, люди перестали тратить деньги и покупать недвижимость, а в Чехии из-за высокой инфляции — тем более. Рентабельность выросла для отдельных крупных компаний, которые зарабатывают на дорогих энергоносителях или оружии или работают на олигополистических рынках, таких как телекоммуникации и розничная торговля, но в целом по экономике она снижается.

 

 

Тем не менее у нас по-прежнему самый низкий уровень безработицы в ЕС. И примечательно, что, несмотря на рост цен на энергоносители и повышение зарплат, в Чехии разоряется очень мало компаний. В то время как в других странах, в том числе в Финляндии и Франции, инфляция, процентные ставки и слабая экономика приводят к банкротству компаний, в результате чего людям не остается ничего другого, как открыть новое дело или найти новую работу, количество банкротств компаний в Чехии находится на самом низком уровне в Европе.

 

Чешская экономика консервативна и негибка, поэтому все происходит очень долго. По словам банкиров, компании неохотно инвестируют, общая позиция — ждать, пока спрос вернется на прежний уровень. Они выплачивают кредиты за счет пандемических прибылей и субсидий, но новых инвестиций не так много.

 

Я не говорю, что мы не переживем этот спад. И я не говорю, что у меня есть какое-то волшебное решение: упростить администрирование и налоги, ускорить работу судов, реформировать образование и здравоохранение и стимулировать развитие регулируемого финансового рынка, чтобы у стартапов и небольших компаний было больше возможностей для финансирования роста через облигации, фонды квалифицированных инвесторов и другие способы.

 

Я настроен оптимистично, потому что нынешнее правительство работает над частичными реформами — пусть и в своем собственном темпе, — а также каждая компания, с которой я общаюсь, пытается изобрести новые вещи, продукты и новые каналы продаж в рамках своих возможностей. 

 

Кроме того, чешская экономика чрезвычайно сложна и по-прежнему привлекательна для иностранных работников как из восточных, так и из западных стран. Многие компании производят или разрабатывают целый ряд продуктов высокого уровня, некоторые из которых можно развивать более активно.

 

Американский нобелевский лауреат индийского происхождения Ахиджит Банерджи, посвятивший свою профессиональную жизнь изучению слаборазвитых экономик, говорит: «К сожалению, как мало мы знаем о реальных причинах роста, так мало мы знаем и о том, почему экономический рост останавливается в одних странах и не останавливается в других, и мы не знаем, как разблокировать рост».

 

По словам Банерджи, единственное, что мы можем сделать в этой ситуации, — это повысить уровень жизни населения, приняв конкретные меры в области здравоохранения, образования и профессиональной подготовки, чтобы мы были готовы снова оседлать волну роста. Будем надеяться, что это произойдет в ближайшее время.